Это совсем за пределами моего формата, если вы не хотите расстраиваться или думать не только о хорошем, не открывайте.
Недавно я читала статью о том, вопреки распространенному мнению, плач не приносит облегчениея. Не поручусь за цифры, но из 100 женщин, которые на протяжении года вели ” дневник плача”, 80 чувствовали себя так же или хуже после того, как поплакали, чем до того.
Однако, те женщины, которые зафиксировали облегчение или улучшение самочувствия, плакали в присутствии сочувствующего человека, то есть, плакали в чье-то плечо.
Я вчера тоже искала такое плечо.
Мы, мне кажется, живем в обществе культа счастья и веселья. Мы инстинктивно избегаем любого прикосновения  к горю.
Меня коробит, когда на поминках стоит веселый смех, потому что покойник, якобы, не хотел бы, чтобы его друзья горевали. По мне так это цинизм.
Кто-то умер? Так давайте же посмеемся!
А вот я бы хотела, чтобы меня оплакали.
Вчера я узнала, что умер мой друг, близкий мне человек. Ему было 42 года. Я позвонила нескольким общим друзьям в Москву. “Не расстраивайся, сделать ничего нельзя, не пропускай это через себя” – вот, что сказали мне друзья. Зачем плакать? Он там, а мы здесь, давайте поговорим о погоде, о политике, о женах и детях.
Это так принижает горе!
Общество культа счастья даже не дает шанса смертельно больным, знающим, что умирают людям, показать страх  смерти и хотя бы поплакать у кого-то на плече. Вместо этого они должны улыбаться, проявлять мужество, являть какие-то примеры силы духа. И рядом сидит семья и тоже ведет себя неадекватно.  И потом: “Мы гордимся тем, что до последнего дня X боролся и не показывал своих страданий”.  И человек не получает сочувствия при жизни и не получит его и после смерти.
Я узнала о смерти моего друга из статуса в “одноклассниках”, под которым стояли несколько значков “Класс” – то ли его “друзья” не поверили и решили, что это его же злая шутка, то ли так теперь выражают соболезнования.

На фото горы в Палм Спрингс (фото мое).